Любой переход на новый этап оплачивается кризисом. Так или иначе. Самобытность оплачивается стыдом. Выход из созависимости оплачивают разрывом. Рождение оплачивается болью. Близость оплачивают компромиссами. Свободу - одиночеством. И так далее.

Если человек задержался в роли, которая себя уже исчерпала, он начинает потихоньку сползать к эмоциональному банкротству. У него уже нет сил, нет мотивов, нет интереса. Таких людей вокруг множество. Матери, говорящие с подростками как с двухлетками. Директора, плюющие на отчёты. Тридцатилетние нимфетки. Вечные студенты, добропорядочные мужья, павдорубы с голой зарницей и ещё тьма персонажей.

Чем дольше задерживаешься в исчерпанной роли, тем больше становишься персонажем, все реплики которого предсказуемы, а шаги прописаны. Директора банкротятся, нимфетки соблазняют, мамаши обвиняют и так далее. 
Что тут ещё скажешь? 
Надо в конце подвести мораль, но в этом нет правды, когда твой собственный кризис стоит перед носом как большое темноводное озеро, в которое нужно нырнуть целиком не зная, хватит ли тебе воздуха.

Быть готовым утонуть, так и не коснувшись дна. Или пробить его собственной головой, выйдя с другой стороны. Быть готовым к своей неготовности.
У людей, входящих в кризис, есть иллюзия, что они смогут сохранить жизнь неизменной. Те же связи, то же лицо, тот же уровень.

Но кризис - это всегда изменения. В первую очередь того, что сложнее всего менять. Иначе он не был бы кризисом. 
Рано или поздно в него придётся войти. Медля на берегу ты платишь своим временем, силами, и, в конечном счете, жизнью. Так или иначе.

Автор Аглая Датешидзе
Ни одной собственной мысли. Спасибо Саше Ройтману